Стамбульский архив. Критический пробег по 17-й Стамбульской биеннале. 

Представляем Вашему вниманию краткий обзор 17-й Стамбульской биеннале, которая завершится 20 ноября, от кураторской группы Art Makes Sense. Желающим посетить проект предстоит квест по 12 локациям в разных частях города (мы посетили 7). В них представлены более 50 проектов, в создании которых приняло участие свыше 500 человек; среди них – художники, поэты, исследователи, архитекторы, радиоведущие, рыбаки, активисты, комики, орнитологи. Забегая вперед, отметим, что, по замыслу кураторов, данная биеннале не ограничивается стенами галерей и официальными сроками. Старт проекта произошел по меньшей мере за полгода до официального открытия биеннале, по завершении же предполагается, что проект концептуально и физически еще надолго задержится на улицах Стамбула. Идея растворения современного искусства в городе отражена и в наборе типичных для турецкого города локаций: сад, школа, тоннель метро, кафе, хаммам. Искусство пульсирует за пределами чопорных институций, максимально близко к обыденной жизни, делая работу художника частью ежедневной рутины жителей города – офиса, кофейни или игровой площадки. При всем этом, дистанция между биеннале и жизнью города все же ощущается, – прежде всего, в отсутствии ярких, привлекающих внимание проектов, с которыми легко столкнуться на улицах Стамбула. Площадки этой биеннале требуют целенаправленного посещения и сосредоточенного изучения, эти часто неочевидные работы вряд ли могут стать случайной находкой прохожего. 

В кураторскую команду биеннале объединились Уте Мета Бауэр, Амар Канвар и Дэвид Тэ – мастера своего дела, имеющие за плечами такие знаковые проекты, как Documenta, Берлинская и Венецианская биеннале. Им пришлось решать непростую задачу подготовки выставки в период пандемии COVID-19, что не могло не отразиться и на общей повестке, – одним из основных лейтмотивов 17-й Стамбульской биеннале стал вопрос “как изменится мир в будущем”. Несмотря на отсутствие единой заданной темы или названия, подготовленные проекты были призваны раскрыть проблемы, волновавшие нас в этот период: изолированность, одиночество, необходимость в поддержке и совместной деятельности.

Для разговора об изменениях в постковидном мире были приглашены многие художники-активисты, а порой и целые организации, работающие в болевых точках социальной жизни при помощи художественных практик. Акцент при подборе участников ставился на исследование реальных сообществ и работу с ними. В результате, 17-я Стамбульская биеннале стала уникальной коллекцией долгосрочных художественных проектов, созданных на стыке с наукой и другими сферами деятельности и направленных на рефлексию и решение острых социальных проблем.

Кураторы будто задаются вопросом: может ли биеннале проходить в формате газеты, библиотеки, школы? “Как по-другому делать, создавать, быть, видеть?” – цитата из интервью с ними. Как следствие, они сводят к минимуму то, за что мы обычно и любим искусство, – его метафорическую функцию, возможность минимумом жестов поведать о многом. На 17-й Стамбульской биеннале вы практически не найдете сравнений и метафор, а также привычных живописи, скульптуры и графики; среди преобладающих медиумов – видео, фотография, текстовый документ. Кураторы создают перегруженное информацией пространство-архив, запаковывая его в формат биеннале, в логике проекта “Manti Postasi” (“Заметки о мантах”), в котором общественно-политический активизм упакован в форму газеты с описанием фестиваля пельменей.

Раз уж мы попали на биеннале архивов, или, как мы в шутку прозвали этот стиль экспонирования, – “стенгазет”, давайте посмотрим, какими разными способами можно показать концепцию архива на биеннале:

1.Видеоархив.

В здании бывшей Греческой гимназии для девочек кураторы предлагают изучить “Архив неповиновения” (Disobedience Archive) – атлас видео-документаций и видео-арта на стыке художественных и политических акций, который с 2005 года собирают итальянский куратор Марко Скотини и стамбульский художник Джан Алтай. 

2. Офисный архив.

Фотоархив “Feminist Memory”, повествующий об общественно значимой жизни женщин Непала, подготовлен онлайн-библиотекой из Катманду Nepal Picture Library и включен в экспозицию Музея Пера – одной из центральных локаций биеннале.

Под различные формы экспонирования женских активистских практик отведен отдельный зал музея.

3. Архив как коллекция. 

Исследование феномена хрупкости в городской среде, зараженной неконтролируемой урбанизацией и загрязнением, от дуэта индонезийского дуэта художников из Джакарты Титы Салины и Ирвана Ахметта.

Или “Словарь чувствительных звуков” (Dictionary of Sensitive Sounds) от турецких художниц Элиф Онер и Эврим Кавджар, представленный в пространстве перформативной платформы Performistanbul.

4. Экспрессивный архив.

Декорации из анархистского “Театра хлеба и кукол” семейной пары Петера и Эльки Шуман демонстрируют работу по воскрешению и созданию домашних цирков в Вермонте. Многие из полотен использовались в качестве протестных плакатов на демонстрациях в США против военных действий в Ираке и Сомали. В период карантина было написано свыше 450 таких декораций.

5. Мультидисциплинарный архив. 

Один из крупнейших образовательных центров в регионе, Южноазиатский институт медиа Патшала подготовил обзорную выставку «Факультатив» (Extracurricular). Через записи разговоров, архивные документы, фотографии и видеоработы зритель погружается во «внеклассное занятие», на котором обсуждается проблема насильственного переселения и исчезновения людей в Бангладеш.

6. Прочие виды архивов. 

У кураторов биеннале получилось добиться интересного сочетания единообразной визуальной формы и эмоционально насыщенного содержания для большинства проектов. В какой-то момент просмотра образы проекта начинают сливаться в подобие новостной ленты, состоящей из трагических сообщений. 

Кульминацией полученного художественного опыта можно назвать самую масштабную работу 17-й Стамбульской биеннале  – инсталляцию “Циклоп” (Cyclope), созданную испанским художником-кинематографистом Карлосом Касасом. Работа, расположившаяся в 200-метровом отрезке тоннеля метро, через интенсивные звуковые и вибрационные колебания погружает зрителя в травматичный опыт применения методов массового психологического воздействия для пыток над людьми. 

Отдельно хочется отметить мирный оазис в этой суровой биеннальной реальности – проект “Земля буйволов. Кулинарные сезоны” (Wallowland. Cooking sessions), в котором задуманный кураторами акцент на партисипаторность ощущается включающим, а не травматичным. В отличие от многих других проектов биеннале, команда Wallowland ушла от формы архива и создала мультимодальную сайт-специфик инсталляцию в виде турецкого миникафе, где можно купить турецкие жирные сливки каймак и рисовый пудинг сютлач. Мы сидели за низкими столиками с инкрустацией из трав, которыми питаются водяные буйволы, пили турецкий чай и ели десерты, по традиции приготовленные из буйволиного молока, вникая в проблему урбанизации, угрожающей традиционному турецкому укладу и местным экосистемам. 

В завершение обзора хочется отметить, что, помимо физических, у 17-й Стамбульской биеннале есть также много онлайн-локаций в виде отдельных сайтов, поэтических сборников, журналов и радио-каналов, которые можно посетить из любой точки земного шара, перейдя по ссылкам с главного сайта биеннале. 

Марсель Дюшан говорил, что “Искусство – это игра всех людей всех времен”. Кураторская команда 17-й Стамбульской биеннале предлагает альтернативный тезис: “Искусство – это архив всех сообществ всех времен”, в котором архив – это форма нашей памяти. Оставляя биеннале, мы в очередной раз, помимо сложных вопросов к темной стороне человечества, оказываемся перед краеугольными искусствоведческими проблемами: в чем функция современного искусства и где пролегает граница между искусством и другими гуманитарными практиками?