Художница Эс Девлин создает масштабные инсталляции и сценические скульптуры, сочетающие свет, музыку и язык, чтобы вызвать эмоциональный отклик и смену перспективы в сознании зрителей. Скульптура I Saw the World End (2020), созданная по заказу Имперского военного музея, приглашает зрителей к одновременному восприятию противоположных перспектив, а монументальная 360-градусная скульптура Memory Palace (2019) отображает изменения человеческой перспективы на протяжении 73 тысячелетий как напоминание о том, что мы добились глубоких изменений в нашем поведении и мышлении в прошлом и можем сделать это снова в ответ на угрозу вымирания.
Вы часто работаете в больших масштабах – почему?
Я не знаю точно, почему меня изначально тянуло работать в больших масштабах. Наверное, это было инстинктивное желание двигаться как можно быстрее и дальше во всех направлениях. Но сейчас я чувствую, что, выражаясь словами Артура Миллера из пьесы ” Крестовый поход”, “настали острые времена“, и необходимо срочно обратиться к публике и способствовать изменению взглядов и поведения массово, а поскольку я уже два десятилетия работаю с крупной аудиторией, я чувствую себя подготовленной к этой задаче.
Что Эс может рассказать нам о своей карьере, как она пришла к тому, чем занимается?
Я выросла в Великобритании 80-х годов, слушая слова Маргарет Тэтчер “нет такого понятия, как общество, есть только индивидуум”, но сейчас я считаю, что “нет такого понятия, как индивидуум: мы все взаимосвязаны в сети биосферы”. Свой выбор профессии я сделала инстинктивно, и, оглядываясь назад, думаю, что в целом это была траектория, которая вела меня через коллективную работу и изучение аудитории, от первого утверждения ко второму.
Что значит для Es переплетение искусства и сценографии?
В детстве я играла на музыкальных инструментах, и мне всегда казалось, что внешний вид инструмента и его звучание одинаково важны и неотделимы друг от друга. Я думаю, что в каком-то смысле, будь то сценография или художественные работы, я всегда создавала инструменты, обычно музыкальные, а иногда и текстовые, инструменты, которые резонируют с аудиторией, используя разные медиумы. Я думаю, что сочетание искусства и сценографии в масштабе – это не только пугающая вещь, но и возможность. За последние 20 лет сложилась практика реагирования на первичные тексты и я ей следовала (будь то Шекспир, оперные либретто или более современные тексты, например, поп-песни), но в 2016 году мне предоставилась возможность написать собственный текст и создать к нему дизайн. Интересно, что процессы не сильно отличаются. Поскольку практика всегда заключалась в создании среды для ритуала, то в работе, которую я сейчас создаю, я склоняюсь к тому, чтобы по-прежнему создавать ритуал, но при этом самостоятельно соединять нити. Большая часть материалов в моих работах всё еще взята из первоисточников, от тех, кем я восхищаюсь, кого я читаю, с кем мне хотелось бы общаться более широко (Джоанна Мейси, Дэвид Абрамс, Тимоти Мортон, Ребекка Солнит и т.д.), но я подбираю свой собственный коллаж из этих текстов, свой собственный синтез из работ, которые я считаю невероятно важными. То же самое я делаю и с музыкой, так что ритуал превращается в концерт голосов – болгарские народные песни, африканские народные песни, немного духовной музыки.
Каждый раз, когда я пыталась сделать произведение, которое не было бы ритуальным , я чувствовала себя несколько неудовлетворенной. Таким образом, процесс все еще пытается достичь того, что я чувствую, находясь на стадионе со 100 000 зрителей, в театре или на концерте, где я часто ощущаю себя частью временного сообщества, своего рода репетиционного общества. Я пытаюсь вынести эту энергию в свои работы.
