Томас Иерусалим – фотограф, специализирующийся на модной и концептуальной фотографии с акцентом на редакционные статьи журналов и коммерческие работы. Его детство во время холодной войны в Западной Германии и огромные книги его отца из Нью-Йоркской фотоакадемии шестидесятых годов повлияли на его стиль, который подчеркивает атмосферу и сильное повествование. Томас Иерусалим начал свою карьеру со стрит-фотографии и фотожурналистики – двух очень экспрессивных видов фотографии, которые сформировали его особый чувствительный подход.
Одним из самых сильных аргументов против фотографии как вида искусства является способность зрителя просто и быстро воспринять все аспекты фотографии и двигаться дальше. Никакой предыстории. Как говорят некоторые, ничего не остается для воображения. Я бросаю вызов этим людям, которые так быстро отказываются от работ Томаса Иерусалима.
Это изображения, которые преследуют вас, будучи одновременно и знакомыми, и странными. Они вызывают больше вопросов, чем ответов, и чем дольше вы их изучаете, тем больше загадок открывается. Вам интересно, что случилось со старым танцевальным залом? Интересно, почему женщина в белом выгуливает собаку так поздно вечером и что привлекает ее внимание? Вы задаетесь вопросом, почему платье модели совпадает с обоями? Вам интересно, почему Хелли выглядит такой встревоженной? Говорят, что фотография стоит тысячи слов, но фотографии Томаса усиливают эту мысль, поскольку его безмолвные образы заставляют наши умы бешено метаться. Пока мы ищем ответы, возможно, реальность так же проста, как цитата в верхней части страницы его фотографии.
Все дело в способности “заморозить” мгновение во времени навечно”, – объясняет он, и именно это он и сделал. Вероятно, я провел много часов с моим отцом, фотографом-любителем, в его темной комнате, наблюдая, как он превращает обычную белую бумагу в прекрасные фотографии с помощью “светового аппарата” и некоторых жидкостей в цветных ванночках”, – объясняет он. “В этой комнате за всегда закрытой дверью творилось волшебство. Я помню приглушенный красный свет, рулоны с пленкой, проявленные негативы, висящие на прищепках, и множество мокрых фотографий, разложенных на кафельных стенах до высыхания”. По словам Томаса, он задерживал дыхание и смотрел, как белая бумага в лотках превращается в замечательные черно-белые фотографии, запечатлевшие момент времени, и добавил, что этот опыт привел его к нынешнему увлечению фотографией.
Я не могу вспомнить какой-то конкретный случай, их слишком много, и они были для меня “лучшими””, – сказал он, пытаясь определить любимый опыт фотосъемки, добавив, что все его съемки были по-своему незабываемыми. Может быть, тот случай, когда я как папарацци снимал Хита Леджера во время съемок “Темного рыцаря”.
