Иконопись в наше время занимает очень узкую нишу в религиозном искусстве, я бы даже сказал – маргинальную; и если икона вышла из быта больше ста лет назад, то для кого сейчас пишут иконы? Можете ли вы представить, чтобы, к примеру, автомеханик повесил икону в своем автосервисе или фермер над входом в свой курятник? А ведь раньше так и было – иконы как сакральные предметы участвовали в обычной жизни людеи повсеместно, а не только по праздникам, их писали миллионами в год – такая была востребованность. Сейчас иконе отведено место в музее, в храме, в церковной лавке. Так сказать, список по нисходящей – от шедевров до дешевой печатной продукции. Но нерелигиозных (или неверующих) людей не бывает, и русский культурный код неразрывно связан с иконой, поэтому она нам нужна, это даже не является темой для обсуждения.
Свое дело я называю “иконописным андерграундом”, так как пишу самобытные иконы, непохожие на привычные современные, но разве самобытность не определяет суть и соль любого (и религиозного, и светского) искусства? Вот я написал икону – смотрите, это мое бытие, это я сам, это как я думаю о Боге. Поэтому говорить о духовности, сакральности икон вещь довольно избыточная, всегда можно просто посмотреть на работу и решить для себя, насколько она тебе нужна, в том числе и в духовном плане…
Я пишу не для себя, а для людей, которые видят и ценят, что я делаю. Конечно, я опираюсь и оглядываюсь на древнюю иконопись, но здесь главное – в осмыслении иконного наследия, его интеграции в новый язык и мышление, ведь мы не смотрим на мир теми же глазами, какими его видели 500 лет назад.
